Небесные ласточки, или кровавый конвейер

Ежедневно в Сургуте десятки женщин делают аборты. Если раньше согласно статистике прерывали беременность в основном 18-летние девушки, то сейчас средний возраст женщин, решившихся на аборт, — 30 лет. И основная причина нежелательной беременности — не юношеская беспечность, а некачественные средства контрацепции. Как известно, ни одно из противозачаточных средств не даёт 100%-го результата. Несмотря на то, что у каждой решившейся на аборт свои причины и для женщины это настоящая трагедия, в больницах к таким матерям - однодневкам отношение за последние 20 лет не изменилось.

Ласточки

Длинный больничный коридор. У одного из кабинетов собираются женщины, они молчат и крепко сжимают в руках пелёнки. Лица серьёзные и сосредоточенные. Все женщины очень разные, объединяет их одно - они решили избавиться от нежелательной беременности.

Прежде чем попасть в гинекологическое отделение, они уже прошли много испытаний. Их предупреждали о последствиях аборта, им давали слушать, как бьётся сердце эмбриона, рассказывали о том, что их кровиночка ни в чём не виновата, что убийство собственного ребёнка - страшный грех, что рождение малыша - счастье, которое даётся не каждой и т.д. Перед врачами матери держатся, а ночью рыдают в подушку. Бессонница, токсикоз, чувство вины и самобичевание, утренние анализы и постоянное ощущение, что все знают, на что ты решилась, и каждый норовит плюнуть в твою сторону.

Наконец, врач, в последний раз поинтересовавшись, не передумала ли, выписывает направление на аборт. В назначенное время женщина приходит в больницу. И начинается самое страшное. Именно здесь, на жёсткой белой скамейке, приходит понимание, что назад пути нет. Врач смотрит результаты анализов, наличие внутриматочной спирали и объявляет, что женщина может идти оформляться. Процедура занимает около получаса.

Рима первая поднялась в отделение.

- Здравствуйте, вот моё направление. В какую палату мне пройти?

- В шестую. Постельное принесли? - общение девушки в белом халате с большой натяжкой можно назвать доброжелательным.

- Нет. А что, без постельного нельзя? - поинтересовалась Рима.

- Можно. Не стойте над душой! Вот ваша палата, там всё есть. Вы все приходите в больницу, как на курорт! - отрапортовала медсестра и отвернулась, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Рима зашла в палату. Пять железных коек с клеёнчатыми матрасами, изъеденными кровавыми следами, подушка и комплект белья. Женщина вздохнула и села на кровать. «Господи, за что мне весь этот кошмар?!» - думала она, вытирая слёзы.

«Господи, за что мне это?!» - эхом отдалось в сердце Елены. Она зашла в палату и, поздоровавшись, присела на кровать у входа.

- О, слетаются ласточки, - услышали беременные женщины голоса, доносившиеся из коридора. - Сначала из койки не вылазят, потом - к нам. Стерилизовать таких надо!

- Это вы о ком? - поинтересовалась молодая симпатичная девушка у беседующих на посту санитарок. - Мне на аборт в какую палату?

- Ещё одна, - зашипела санитарка.

- А мне кажется, это не ваше дело! В какую мне палату? - девушка повторила вопрос.

- В шестую.

-Спасибо, вы очень любезны. Анжела выбрала кровать у входа.

Буквально через час «ласточки слетелись» - все пять коек в палате были заняты.

Не суди, да не судим будешь

Рима весь вечер болтала без умолку, именно благодаря ей все, кто лежал в палате, познакомились и даже подружились. По правилам ночь перед абортом женщины должны провести в стационаре, при этом в памятке написано, что в больницу нужно являться на голодный желудок. Уже на месте оказалось, что это с утра следующего дня нельзя ни есть и ни пить, чтобы наркоз подействовал. В столовой пациенткам палаты № 6 даже чай не дали - не положено. Ни буфета, ни кафе в больнице нет. Просить воду у медсестёр женщины не решились - и без того персонал разговаривает сквозь зубы. За весь вечер в «проклятую» палату так никто из врачей и не зашёл…

Анжеле недавно исполнилось 25. В 18 лет вышла замуж, потому что, как говорят в народе, «залетела». С мужем прожила ровно год. Потом он, решив, что выполнил свой отцовский долг, исчез из их жизни бесследно. Шесть лет Анжела одна воспитывала ребёнка, работала дни и ночи, чтобы выжить. Накануне 25-лет сошлась с мужчиной. После рождения сына Анжела решила предохраняться с помощью спирали. Накануне контрацептив убрала. Врач сказал, что как минимум месяц беременность ей не угрожает. Через три недели почувствовала неладное: стала нервной, повысился аппетит, утром подташнивало, и всё время хотелось спать. Подружки в шутку подарили тест на беременность. Результат женщину шокировал. Она боялась сообщать своему мужчине о том, что тот скоро станет отцом. А перенесённая острая вирусная инфекция не оставила выбора - аборт. Ночью Анжела просыпалась от того, что ей снился один и тот же сон. Маленькая девочка с большими синими глазами протягивала ручки и улыбалась. Сама Анжела старалась взять кроху на руки, но чем ближе подходила к ребёнку, тем больше становилось расстояние между ними. Потом малышка стремительно удалялась, превращаясь в точку, и Анжела падала в чёрную дыру. Днём молодая женщина старалась быть весёлой и беззаботной, она не привыкла показывать окружающим свои слабости. На работе всем сказала, что ложится на обследование на пару дней.

На больничной койке ей не спалось. О чём бы она ни думала, её мысли обязательно сбивала одна: совсем скоро она сделает это - убьёт своего малыша. Это её решение, и иначе поступить она не может. Или может, но не хочет. Нет, сейчас она не готова, да и инфекция может плохо отразиться на здоровье ребёнка.

На соседней койке тихо плакала Наташа. Она приезжая, потому аборт делала за деньги. Десять тысяч заплатила за операцию и день пребывания на больничной койке. Дома Наташу ждали двое маленьких ребятишек и муж, который никогда не оставался один с детьми. Женщину тошнило, и она то и дело бегала в туалет, а когда приходила, то бормотала про себя: «Нам троих детей не поднять. Квартиры нет, прописки нет, зарплата маленькая».

- Наташа, ну, что ты себя мучаешь? Пришла уже, деньги отдала, всё! Молись, чтобы Бог простил тебя, и жди.

- Рима, плохо мне. У меня же маленькой дочке недавно два годика исполнилось, а старшему сыну - три. Я таблетки пила противозачаточные, а в этот злополучный вечер забегалась и забыла…. Н у, почему всё так страшно? Я же в Бога верю, а аборт - это грех.

- Девчонки, а вам что снилось вчера? - перевела тему Рима, а Наташа тихонько заплакала.

- Мне малыш снится уже три ночи подряд, - поделилась Анжела.

- И мне, - поддержала её Лена. - Как будто я его грудью кормлю, а он кусается. Я плачу, но грудь не убираю…

- Лена, если не секрет, сколько тебе лет? - поинтересовалась Рима.

- Сорок. Старшей дочери уже 20. Мне бы готовиться стать бабушкой, а я вот сама забеременела. Я ни разу аборт не делала. Это больно?

- Да ты ничего не почувствуешь, под наркозом всё сделают. И через пару часов уже домой пойдёшь! - поделилась информацией опытная Рима.

Света молча лежала на кровати и ждала завтрашнего дня.

Кто первый?

Утром забежала медсестра, раздала всем градусники и пригласила на уколы.

- Всё, назад пути нет! - сказала Рима. - Кто первый?

- Хочешь - ты иди! - почти хором ответили соседки по палате.

И кровавый конвейер заработал. В операционной аборты делали сразу двум пациенткам. Первыми зашли Рима с Анжелой. Наташа стояла и ждала своей участи в коридоре. Рима стонала как раненый зверь - громко и протяжно. Слышно было, как врачи её успокаивают, но она кричала всё громче, вызывая слёзы в глазах пациенток палаты № 6. Почти неживое тело сгрузили на каталку и привезли в палату. Риму переложили на кровать, но она всё время пыталась куда-то идти. Анжела молчала. Наташа всхлипывала.

Света пошла в абортарий последней.

-Вы мне ничего не делайте, пока… - она не успела договорить, потому что подействовал наркоз.

Первое, что она услышала, был голос Римы:

- Что-то Света молчит. Она живая?

- Она бледная и руки на груди сложила.

Голоса растягивались и то и дело уносились куда-то далеко, а затем опять приближались. Сама Светлана летела по тёмному коридору на свет, который виднелся где-то далеко в конце тоннеля. Наконец, она открыла глаза и в этот же момент почувствовала боль внизу живота.

- Смотрите, Света очнулась! А ей грелку со льдом не дали… Как же так? Надо же, чтобы матка сокращалась, - возмущалась Рима.

Но так как никто в палате ещё не мог передвигаться, ледяную грелку Свете так и не дали. Наташа, собрав все силы в кулак, перебросила свою грелку на кровать Светлане, а та с таким же трудом подтянула её, положила на низ живота и отключилась. Проснулась от незнакомого голоса.

- Через два часа в палату придут новые пациентки, так что собирайтесь потихоньку, - сказала медсестра и уже хотела уходить.

- Я никуда не пойду! - заявила Анжела. - Принесите мне градусник.

- Сейчас всем температуру измерят, - ответила медсестра.

- Я тоже никуда не пойду, мы имеем право остаться под наблюдением врачей ещё на одну ночь. Хотя это трудно назвать наблюдением, - заявила Светлана.

- Это ваше право. Просто нам пациенток некуда класть, вас же каждый день на аборт по шесть-семь приходит! - ответила медсестра и вышла.

- Лишь бы выгнать людей поскорее и других резать. Убийцы, - зашипела Анжела. - Им за это платят дополнительно, наверное: чем больше, тем лучше. А то, что потом всякие воспаления и каждая третья назад возвращается, это ерунда! Я до утра с места не сойду пусть попробуют меня выгнать!

Из пяти пациенток ещё на день в больнице остались лишь двое - Света и Анжела. И не зря, ближе к вечеру у них поднялась температура. После УЗИ оказалось, что Светлане аборт сделали некачественно, но оставлять её в стационаре не стали, выписали кучу лекарств и отправили домой. Две недели Светлана лежала с высокой температурой, глотала антибиотики, ставила тампоны и молилась.

Когда опасность миновала, она поклялась больше никогда не делать аборт.

Светлана Ильина
30 апреля 2010 г. // «В центре событий» № 8 (284)