Нелюбовь как ЧП. Чтобы дети не попадали в беду, взрослые никогда не должны уходить на каникулы

Анна Кузнецова: Для меня жизнь и здоровье ребенка бесценны. Не понимаю, как на этом можно экономить. Фото: Александр Корольков

Чаще других от невнимания, безразличия и обыкновенной халатности страдают дети. Статистика безжалостна: с начала года на улицах страны из-за открытых люков, оголенных проводов и неогороженных долгостроев погибли почти 500 ребятишек. Еще 717 детей за шесть месяцев выпали из открытых окон. Кто в ответе за их жизни? Когда мы сможем без опаски отправлять детей в школу? Как долго родители и учителя будут решать, кто в ответе за воспитание ребенка? Почему ребенок, который хочет сам заработать себе на карманные расходы, вынужден маяться от безделья на улице? На эти острые вопросы ответила Уполномоченный при президенте по правам ребенка Анна Кузнецова.

Учебный год начался с трагедии. В Екатеринбурге в школе погиб пятиклассник, ребенку стало плохо, вызвали скорую, но она приехала слишком поздно. Меня, как маму, не покидает мысль, а если бы в школе был врач, может, ребенка спасли бы. Будет ли меняться ситуация с медицинскими кабинетами в школах и детсадах?

Анна Кузнецова: Лично для меня ценность здоровья ребенка абсолютна, и я не понимаю, как можно на этом экономить, высчитывая затраты. Министерством здравоохранения разработан порядок оказания медицинской помощи несовершеннолетним, в том числе и в образовательных организациях. Однако регион, в том числе школа, самостоятельно определяет организацию работы медицинских работников в учебном заведении. В некоторых, например, организовано дежурство медсестер, где-то врач работает на полставки. Но во всех этих случаях время пребывания медицинского работника в школе ограничено, но как угадать, в какой момент ребенку станет плохо? В Пскове, например, школы самостоятельно оформляют договор с поликлиниками о том, чтобы в учебном заведении постоянно находился доктор.

Отсутствие медиков в образовательном учреждении порождает еще одну проблему - лишает особенных детей возможности ходить в такую школу. Некоторым из них нужно постоянное медицинское наблюдение или осуществление определенных медицинских манипуляций (например, введение инсулина), кому-то может понадобиться экстренная помощь. И как в таких условиях развивать инклюзию?

Я считаю, что нужно сделать все возможное, чтобы во всех школах и детсадах постоянно находился доктор или медсестра.

Мы все помним резонансные случаи, когда в Екатеринбурге, Нижнекамске, Ивантеевке, Перми, Улан-Удэ, Шадринске дети пришли в школу кто с ножом, а кто с пистолетом. Сегодня можно без опаски отводить детей в школу?

Анна Кузнецова: Когда стали разбираться в каждом отдельном случае, обнаружили, что слишком много в чем недосмотрели и недоработали. Неправильная организация воспитательного процесса, нехватка специалистов, невнимание педагога, отсутствие связи между школой и семьей - все это рано или поздно приводит к ЧП. Так сложилось, что именно школа первой сталкивается с вызовами, новыми угрозами, и наша задача помочь ей дать им достойный отпор. Мы разработали план мер по обеспечению безопасности детей в учебных заведениях, заручившись поддержкой минобрнауки, минздрава, Следственного комитета, Генпрокуратуры и МВД России. Среди предложенных мер - законодательные инициативы, предложения по усовершенствованию методической базы, пересмотр роли классного руководителя, создание уполномоченного органа или наделение правами существующего ведомства, который бы контролировал интернет и соцсети. "Дорожную карту" мы уже представили правительству РФ и теперь ждем отклика уполномоченных ведомств.

Вы совместно с Рособрнадзором запустили общероссийский мониторинг воспитательных программ в школах. Зачем это нужно?

Анна Кузнецова: Мы не сможем обеспечить безопасность детей, если и дальше будем игнорировать эту важную составляющую. Наша акция - это не выставление оценок педагогам, а попытка понять, что хорошего есть в школах, чему можно поучиться, а на что обратить внимание. Предварительный мониторинг нескольких десятков школ уже показал, что воспитательные программы составляются по одному шаблону. И это при том, что во многих школах ведется по-настоящему интересная работа с детьми, которая в полной мере вписывается в понятие "воспитание", но никто не считает нужным отразить это в программах. А зачем, говорят учителя, если эта работа никем не признается и не повлияет на рейтинг школы. Вот оценка знаний влияет, а общение учителя с учениками, которое непосредственно влияет на становление их личностей и формирование их вкусов и интересов, - нет.

Я твердо убеждена, что нравственное развитие и воспитание личности - важное и главное условие безопасности детей. Проще, конечно, поставить в школах рамки металлоискателей, но если мы не направим детей в правильное русло, то их воспитанием могут заняться другие. И большой вопрос, куда и зачем они поведут наших детей. Детям будет проще разобраться в том, что к чему, если их родители и учителя, объединив усилия, сделают им "прививку" от деструктива.

Я знаю, что вы подготовили доклад об итогах летней оздоровительной кампании. Каковы результаты лета-2018?

Анна Кузнецова: Начну с позитивного. В этом году в организованных местах отдыха и оздоровления - а их было более 45 тысяч - смогли отдохнуть почти 6,5 миллиона детей. Больше, чем в 2017-м, тогда их было 5,8 миллиона. Незначительно, всего на 4 процента, но все-таки выросло количество отдохнувших в детских лагерях детей-сирот. И еще один важный, внушающий оптимизм показатель - на четверть сократилось количество ЧП в организациях детского отдыха и оздоровления - с 370 в 2017 году до 280 в 2018-м.

Мы много говорили об организации отдыха для детей с ограниченными возможностями, но пока тут похвастаться нечем. Хорошо хоть, смогли удержать уровень прошлого года и даже немного ушли в небольшой рост - на 0,5 процента. Этой проблемой еще предстоит заняться, и решение здесь может быть только одно - развивать семейные формы отдыха. Чтобы особенные дети могли ездить отдыхать с мамой, папой, родственником или тьютором. Сложность в том, что таким детям нужно организовывать специальные смены с особыми условиями и подготовленными вожатыми.

Доклад по итогам летней оздоровительной кампании 2018 года мы представим уже в ближайшее время. В нем будут собраны основные выводы по организованному и неорганизованному отдыху детей, а также наши предложения по совершенствованию в этой сфере.

Но чтобы что-то совершенствовать, нужно четко понимать, что именно нужно исправить.

Анна Кузнецова: Проблем много. И главная - нехватка детских стационарных лагерей. Например, в Республике Тыва нет ни одного круглогодичного детского лагеря.

Еще одна вечная "головная боль" - слабая материально-техническая база. Я много ездила по регионам, и везде говорили одно и то же: инфраструктура лагерей настолько ветхая, что ремонтировать нет смысла. Как следствие, нарушение санитарных норм и неудовлетворительные условия для пребывания детей.

А иногда все рушится из-за одного недобросовестного человека. В начале летней кампании я была в детско-оздоровительном комплексе "Ласпи" в Севастополе, видела, сколько сил и средств было вложено в подготовку. Но, к сожалению, в первую же смену лагерь на время закрыли из-за массового отравления детей. Огромная работа большого коллектива пошла насмарку из-за того, что несколько человек по каким-то причинам решили не следовать предписанным нормам.

В Удмуртской Республике закрыли частный детский оздоровительный лагерь, у которого не было даже документов, разрешающих открытие смены. Детей вернули родителям. Несанкционированные лагеря - особая беда. Радует, что в этом году их было в разы меньше, чем в прошлом.

Нас это чему-нибудь научило или мы все еще остаемся страной невыученных уроков?

Анна Кузнецова: Конечно, научило. И мы будем продолжать работу над федеральной программой по организации детского отдыха и оздоровления и искать новые эффективные модели государственно-частного партнерства. Сегодня, например, в разы сократилось количество ведомственных лагерей, их передали на баланс муниципалитетов, но средств на их содержание в муниципальные бюджеты не добавили. Инвесторы готовы вкладывать средства в развитие детского отдыха, но им мешают бесконечные преграды вроде высоких тарифов и отсутствия налоговых льгот.

Особая моя боль - детский отдых детей-сирот. Я была в этих лагерях. К сожалению, это страшно. Внешне все нормально: домики, кроватки… Но ребенок приезжает в это "Солнышко" уже пятый год подряд со всем своим детским домом. Так быть не должно. Эти дети должны выезжать на отдых в другие регионы. Они имеют право увидеть новые места, познакомиться с новыми людьми, а не любоваться каждый год одной и той же стеной, на которой он уже знает каждую выщербинку.

В прошлом году мы поднимали этот вопрос, но тогда все были заняты приведением в порядок нормативной базы по детскому отдыху. Сегодня мы готовы снова громко и требовательно говорить о нормальном и полноценном отдыхе для детей-сирот.

Каникулы многие дети хотели бы провести с пользой, например, самим заработать на карманные расходы. Но пока вариантов у них немного.

Анна Кузнецова: Об этом надо спросить Министерство труда и социальной защиты РФ. Я здесь вижу две проблемы. Во-первых, трудоустроить подростка очень непросто, нужно найти такую деятельность, чтобы не создавать рисков для его здоровья. Во-вторых, это дополнительная нагрузка на работодателя, который обязан создать несовершеннолетнему работнику особые условия труда.

Поэтому я предлагаю создать каталог "детских" профессий. Возможно, даже специально организовывать дополнительные рабочие места для несовершеннолетних на время каникул. Чтобы в следующем летнем сезоне подростки, которые готовы работать и хотят зарабатывать, могли это сделать. В некоторых регионах это уже есть. Например, в Липецке был очень удачный опыт организации летнего труда - там договаривались с работодателями и отправляли к ним подростков. Правда, не все подростки показали себя хорошими работниками, что не очень понравилось их нанимателям. Но если заранее организовать для ребят небольшие подготовительные курсы, мотивировать их на работу, эту проблему можно решить. Вопрос с трудоустройством подростков на данный момент остается без системного ответа.

Когда родителям стоит начинать планировать летний отдых своих детей, чтобы не услышать в ответ: "Мест уже нет"?

Анна Кузнецова: В стране живут 30 миллионов детей, из них 16 миллионов в возрасте от 7 до 17 лет. Но у нас до сих пор нет достоверных данных о количестве детей, нуждающихся в организованном летнем отдыхе. И мы все понимаем, что желающих поехать в лагеря гораздо больше, чем те 6,5 миллиона, которые были охвачены организованными формами отдыха. Мне бы очень хотелось, чтобы такая статистика велась, и мы точно знали, какой запрос должны удовлетворить.

Для полноты картины нужно еще подсчитать, сколько детей, не охваченных организованной формой отдыха, пострадали в различного рода чрезвычайных происшествиях. В этом году совершенно неожиданно для нас очень ярко прошла акция "Безопасность детства". Идея акции родилась на съезде уполномоченных в мае. Нас поддержали Совет отцов, "Молодежка ОНФ", профильные ведомства, общественные организации и просто неравнодушные люди. Участники акции мониторили детские и спортивные площадки, торговые центры, недостроенные и заброшенные здания, пляжи и водоемы.

Правда ли, что дети, предоставленные сами себе, гибнут чаще?

Анна Кузнецова: К сожалению, такова статистика. И даже те дети, которые отправляется в детский лагерь, проводят там максимум месяц, а чем они занимаются оставшиеся два месяца? Поэтому я считаю важным организовывать досуг детей на все каникулярное время и не только.

И чтобы закрыть тему безопасности детства, я хочу еще раз громко сказать про огромное количество детей, которые гибнут из-за халатности взрослых. По нашим данным, за шесть месяцев этого года из открытых окон выпали 717 детей. Вы только вдумайтесь, за шесть месяцев не стало фактически целой большой школы. Это страшно. Почему же тогда на каждой двери до сих пор не весит предупреждение: "Осторожно! Дети в окне!"? Мы научились оказывать высокотехнологическую помощь, но не можем закрыть окно или поставить на него защиту.

"Российская газета"