Сохранение ценностей. Павел Крашенинников: Коренная ломка семейного законодательства опасна

Ограничение права родителей на воспитание детей угрожает семье, считает Павел Крашенинников. Фото: Артем Коротаев/ТАСС

Председатель Комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников предлагает ввести судебный, а не административный порядок изъятия ребенка из семьи, и только в случаях, прямо установленных законом. А также считать главной задачей органов опеки и попечительства не тотальный контроль за семьей, а помощь семье и ребенку. В беседе с корреспондентом "РГ" он высказал свое отношение к инициативам по ювенальным технологиям, гражданским бракам, абортам и "бэби-боксам" и домашнему насилию.

Павел Владимирович, группа депутатов и сенаторов подготовила законопроект, предлагая отнести семейное насилие к административным правонарушениям. Его окрестили "законом о шлепках". Не позволит ли он безнаказанно раздавать оплеухи направо и налево, разве штраф остановит домашнего хулигана?

Павел Крашенинников: Такой вопрос вставал, когда вносились большие поправки в Уголовный кодекс. Многие правонарушения, совершенные впервые, перевели в Кодекс об административных нарушениях. Побои в семье оставили только в Уголовном кодексе. В отличие от уличных ссор, где незнакомцы повздорили и разошлись, в семье люди постоянно живут вместе и выше, конечно же, опасность рецидива насилия.

Однако жизнь показала, что начались другие перегибы. Появились случаи, когда органы опеки и попечительства стали смотреть на синяки, ссадины и принимать чувствительные меры. Мониторинг показывает, что общество по-разному воспринимает такие факты. Поэтому и возникло предложение перенести домашние побои также и в КоАП. Это не значит, что за побои в семье ответственности не будет. Она лишь первоначально станет административной, в виде штрафов, а при повторе наступит уголовная.

А если дело не ограничилось синяками и ссадинами?

Павел Крашенинников: В случае, когда нанесены, например, тяжкие повреждения, это уже уголовная статья.

Считается, что наш Семейный кодекс вобрал в себя все лучшее, что было в советском семейном праве и новом российском законодательстве. Но почему тогда в жизни случаются то сбои, то изъяны?

Павел Крашенинников: Семейный кодекс РФ был принят в 1995 году. Он основан на классических семейных ценностях, которые характерны для живущих в России народов. Это запрет однополых и полигамных браков, добровольность брака и признание его при условии регистрации в органах ЗАГС, построение семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, невмешательство в их личную жизнь. Эти ценности не могут и не должны быть отменены.

Семейная сфера требует очень взвешенного и аккуратного регулирования. Государству и обществу, коммерческим и некоммерческим организациям недопустимо бездумно вмешиваться в личные дела супругов, родителей и детей, других членов семьи. Из истории известны примеры такого вмешательства типа "Законов Ману", когда муж обязан был "учить жену поведению и мог ударить ее три раза по спине расщепленной тростью, веревкой или рукой", или "налога на бездетность", который действовал у нас с 1941 до начала 90-х годов. Ничего хорошего они не принесли.

Тем не менее именно государство нередко вторгается в семью, наделив такими полномочиями органы опеки и попечительства. Мы возмущаемся действиями аналогичных структур по отношению к русским детям в Финляндии, а у нас поклонники ювенальной юстиции старательно тянут те же принципы в отечественное право.

Павел Крашенинников: Коренная реформа - читай "ломка" - семейно-правового регулирования опасна, а некоторые особенно радикальные предложения иногда явным образом направлены против семейных ценностей. Предложения о введении отдельных видов ювенальных технологий влекут неоправданное вмешательство государства в жизнь семьи, ограничение прав родителей воспитывать детей в духе традиционных нравственных ценностей и в целом серьезно угрожают семье, нарушают принцип приоритета семейного воспитания ребенка.

Задачей органов опеки и попечительства, как и государства в целом, должен стать не тотальный контроль за семьей, а прежде всего меры по оказанию родителям, оказавшимся в тяжелой ситуации, определенной помощи, содействие в улучшении ситуации ребенка с сохранением семейного воспитания.

Механизмы решения такого рода проблем разнообразны. С семейно-правовой позиции необходимо отдать приоритет не административному, а судебному порядку изъятия ребенка, и только в случаях, прямо установленных законом.

Наряду с этим должны быть усилены меры ответственности в отношении недобросовестного поведения представителей органов опеки и попечительства, использованы институты компенсации ущерба и морального вреда, причиненного родителям и ребенку в случае неправомерного применения административных мер.

Последнее время нередко звучат предложения передать правовое регулирование семейных отношений в сферу гражданского права. Объяснение внешне простое: многие нормы повторяются в тех и других кодифицированных актах, например режим имущества супругов, в том числе договорный, опека и попечительство. Но не приведет ли это к той самой ломке семейного права?

Павел Крашенинников: Эта история не нова, она восходит корнями к дискуссии 30-х-40-х гг. XX века о соотношении гражданского и семейного права. Интересно, что первый кодекс в нашей стране был посвящен браку и семье. Закон поставил заслон революционным идеям "свободной семьи". В 1918 году был принят Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве, а в 1926-м в РСФСР уже действовал Кодекс законов о браке, семье и опеке, создавший предпосылки для выделения семейных отношений в самостоятельную отрасль законодательства.

Многие ученые обосновывали различия между семейным и гражданским правом, их доводы и сегодня звучат не менее убедительно, чем 70-80 лет назад. Слишком значителен личный характер отношений, лежащих в основе брака, рождения детей, создания и жизни семьи. Договорные принципы, как бы они ни влияли на супружеские и родительские отношения, не могут быть противопоставлены личным связям в семье. В идеале семейные отношения - это такой благотворный покров, благодаря которому обретают нравственную защиту не только несовершеннолетние и нетрудоспособные.

Тезис о включении семейного права в качестве раздела Гражданского кодекса обычно подкрепляют ссылками на аналогичную практику в зарубежных странах, в частности в Германии, Греции, Италии, Испании, Франции.

Павел Крашенинников: Подобного рода предложения не всегда учитывают то разнообразие семейных традиций, которое существует у народов России, чем не может похвалиться ни одно из названных государств. Нигде нет такого сочетания и разных религий, как в России. И все это находит отражение в Конституции, где семейное законодательство отнесено к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов. Кроме того, не следует забывать, что Семейный кодекс позволяет применять к имущественным и личным неимущественным отношениям между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством, гражданское законодательство, поскольку это не противоречит существу семейных отношений.

Противники Семейного кодекса говорят, что в нем нет даже четкого определения, ключевого понятия, что такое "семья"? Ведь это имеет значение и для других отраслей права.

Павел Крашенинников: Действительно, определение понятия семьи, а также членов семьи, родственников, свойственников чрезвычайно важно и для гражданского, жилищного, процессуальных, а также других отраслей права и законодательства.

В связи с этим трудно забыть судебную практику 2005-2007 гг., когда на основе норм Жилищного кодекса ребенок мог быть признан "бывшим членом семьи" родителя - собственника жилого помещения.

В 2007 году Верховным судом было дано специальное разъяснение, согласно которому право пользования жилым помещением, находящимся в собственности одного из родителей, должно сохраняться за ребенком и после расторжения брака между его родителями. Проблема различного толкования заключалась в том, что семейное и жилищное законодательство используют разные критерии в понимании семьи, потому что регулируемые отношения разные. Семейное право отдает приоритет узам брака, родства, принятию детей на воспитание в семью, а для жилищного законодательства решающим является факт совместного проживания.

Тогда случалось немало трагедий - владелец квартиры продавал ее после развода, и жену с ребенком выбрасывали на улицу. А один высокий чиновник заметил по этому поводу: "Социальными проблемами занимается другое ведомство, наше дело - сформировать рынок жилья". Интересно, а в "дорыночную" эпоху было понятие семьи?

Павел Крашенинников: Определение семьи не характерно для российского законодательства. На отсутствие ясности в понимании термина "семья" обращалось внимание и до революции.

Ни Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве 1918 г., ни Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР 1926 г., ни Кодекс о браке и семье 1969 г. не давали определения семьи. Лишь Федеральный закон 1997 г. о прожиточном минимуме предлагает понимать под семьей лиц, связанных родством и (или) свойством, совместно проживающих и ведущих совместное хозяйство, не учитывая при этом лиц, не связанных родством или свойством, но находящимся в семье под опекой или попечительством.

В настоящее время в качестве мер по решению социальных, демографических и других проблем звучат весьма разнообразные предложения, иногда абсолютно противоположной направленности: от легального введения так называемых бэби-боксов, используемых в некоторых европейских странах (Австрия, Чехия, Германия, Италия и др.), до уголовной ответственности за их организацию и полного запрета абортов. Запреты абортов, кстати, действуют во многих мусульманских государствах (Афганистан, Бангладеш, Египет, Иордания, Ирак, Иран, Йемен, Саудовская Аравия и др).

У нас по этому поводу тоже разгорелись нешуточные страсти, причем у каждой стороны свои вполне весомые доводы. В прошлом это уже проходили, был запрет на аборты, а затем его отмена, почему?

Павел Крашенинников: Истории российского законодательства, в том числе уголовного, известны последствия запрета прерывания беременности. Так, Постановление ЦИК и СНК СССР 1936 г. о запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах повлекло в 30-е, и особенно в послевоенные годы рост криминальных абортов и женской смертности.

Можно вспомнить замечательное произведение Людмилы Улицкой "Казус Кукоцкого", по которому, кстати, снят прекрасный фильм. Проблемы и трагические последствия запрета абортов там показаны достаточно наглядно. Поэтому 23 ноября 1955 года был принят указ президиума Верховного Совета "Об отмене запрещения абортов", предоставивший женщине право самой решать вопрос материнства.

Вряд ли нужно активно поддерживать позицию российских инициаторов введения бэби-боксов, конечно же, оставление новорожденного в бэби-боксе является нарушением принципа семейного воспитания, скорее можно говорить о сохранении жизни новорожденного человека.

Неоднозначны в этих вопросах законодательство и практика Европы. В Бельгии, например, распространение информации о бэби-боксах рассматривается как "реклама подкидывания детей", что влечет применение мер ответственности.

Как мы видим, идей, направленных на "улучшение демографической и социальной ситуации семьи, женщин, детей", немало, но далеко не все из них учитывают уже имеющийся как положительный, так и отрицательный исторический российский и зарубежный опыт правового регулирования. А также современные традиции, нравственные и религиозные приоритеты разных стран, в которых подобные инициативы уже нашли отражение.

В последние годы все чаще встречаются странные с точки зрения устоявшихся понятий семьи, живущие в так называемом гражданском браке. Не говоря о том, что это создает трудности в отношениях экономического характера. Как к подобной метаморфозе относится семейное право, будут ли официально признаны такие браки?

Павел Крашенинников: На мой взгляд, преследовать за это нельзя, но и не следует спешить с законодательным регулированием фактических брачных отношений. Такого рода меры едва ли приведут к укреплению и стабильности института семьи. Нередко такие фактические связи возникают одновременно с уже оформленными брачными отношениями, зарегистрированными в органах ЗАГС, а это может создать конкуренцию в наследственных, жилищных, земельных и других отношениях. Последствия такой конкуренции нетрудно предсказать.

За последнюю четверть века поменялись многие наши законы, иные уже по нескольку раз. А семейное право?

Павел Крашенинников: Семейный кодекс оказался одним из самых стабильных кодифицированных актов. За два десятилетия в него было внесено лишь 27 изменений, из которых более четверти носят технический характер или связаны с изменениями в системе органов государственной власти и местного самоуправления, организационно-правовых форм юридических лиц. Лишь одна норма кодекса была признана неконституционной постановлением Конституционного суда РФ. Это норма о запрете на усыновление детей теми, кто имел судимость за преступления, указанные в качестве ограничения для усыновления, но при этом не относящиеся к тяжким и особо тяжким преступлениям, а также преступлениям против половой неприкосновенности.

Если подвести итог сказанному, вы - за сохранение семейного законодательства как самостоятельной ветви в нашем праве. Но изменения в нем все же, видимо, нужны, раз возникают столь непростые коллизии?

Павел Крашенинников: Безусловно, точечные изменения Семейного кодекса необходимы, поскольку жизнь не стоит на месте. Появляются новые виды отношений, которые вызывают потребность в новых механизмах регулирования, новые проблемы, требующие решения иногда в сочетании с нормами других отраслей права и законодательства - жилищного, земельного, гражданско-процессуального, административного и, конечно же, гражданского, в частности наследственного. Но не более.

"Российская газета"