Школьники

6 августа начался прием заявлений на сдачу ЕГЭ в сентябрьские сроки. Как сообщается на сайте Министерства просвещения России, документы на экзамен можно подать вплоть до 20 августа включительно.

Напомним, принять участие в сентябрьской "волне" ЕГЭ могут те, кто по разным причинам не прошел государственную итоговую аттестацию после 11 класса. Или же - двоечники, получившие неудовлетворительный результат по одному или двум обязательным предметам. Среди них - русский язык и математика базового либо профильного уровня.

Таким образом, экзамены в сентябрьские сроки будут проведены по двум предметам - математике базового уровня и русскому языку:

4 сентября - русский язык;

7 сентября - математика базового уровня;

15 сентября - русский язык и математика базового уровня.

Куда подавать документы? Как сообщили в Минпросвещения, конкретные места регистрации на последнюю "волну" ЕГЭ в этом году должны быть определены региональными органами управления образованием.

Справка "РГ"

Напомним, основной этап сдачи ЕГЭ-2018 прошел с 28 мая по 2 июля. В 2018 году единый государственный экзамен сдали около 730 тысяч человек. И каждый четвертый выпускник получил от 80 до 100 баллов. Самый успешный экзамен у большинства выпускников - русский язык. Средний балл - 71. А двоечников на ЕГЭ-2018 пока меньше полпроцента. Возможно, в сентябре они смогут улучшить свой результат.

"Российская газета"

Детский омбудсмен Анна Кузнецова предложила ввести уголовную ответственность за склонение детей к суициду в интернете.

Уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Анна Кузнецова предложила ввести уголовную ответственность за склонение детей к суициду в сети Интернет. Об этом она сказала на II Межрегиональной научно-практической конференции "Защита детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" в Туле.

По словам Кузнецовой, в России 70 процентов населения пользуются интернетом, а в группе 15-16-летних практически все сто процентов. "Каждый восьмой подросток в будни проводит в интернете более пяти часов и три процента практически живут в интернете. Между тем безопасность детей в сети не гарантируется ни дома, ни в школе. Если раньше мы говорили: ребенок дома, значит в безопасности, то теперь эти ранее безопасные двери открыты", - подчеркнула омбудсмен.

Прежде всего уполномоченный по правам ребенка озабочена количеством детских суицидов из-за популяризации самоубийств в интернете. По ее словам, "этот момент, уходит из поля зрения законодательства", но приобретает особую актуальность. Детский омбудсмен привела такую статистику: несмотря на то, что за последние пять лет число трагических случаев сократилось в два раза, за 2015 год 460 детей покончили с собой.

- При СКР создана рабочая группа по вопросам распространения в сети информации, популяризирующей среди несовершеннолетних суицидальные наклонности, призывающие к суицидам. Мы предлагаем внести изменения статью 110 УК (доведение до самоубийства - ред. ) - распространить ее действия на виртуальный способ склонения детей к суицидам, - заявила Кузнецова.

Детский омбудсмен напомнила трагические случаи, произошедшие в разных регионах страны. При этом обратила внимание на то, что "заглянуть" в доступные странички детей в соцсетях взрослые догадались только после того, как трагедия произошла. Другой пример - случай агрессии, приведший к летальному исходу. В частности, в Новосибирске увлечение подростков агрессивные играми привело к трагедии. По словам Кузнецовой, в этом случае родители и педагоги в школе знали об их увлечении, отмечали растущую агрессивность подростков, но ничего не делали. Кузнецова также отметила рост числа сайтов, пропагандирующих педофилию в интернете.

Уполномоченный по правам ребенка высказала озабоченность по поводу возможного упразднения возрастных маркировок. По ее словам, СМИ должны нести ответственность за свою продукцию: были приняты нормы, и надо сохранить ограничения.

- Чем выше будет степень гражданственности и социальной ответственности журналистов за будущее России, уровень саморегулирования медиасообщества в сфере защиты детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию, тем меньше потребуется правовых и административных регуляторов обеспечения информационной безопасности детей. Предлагаю в связи с этим российскому медиасообществу, в том числе интернет-провайдерам, разработать и принять Хартию защиты детей от деструктивного влияния информации …Это поле, где надо приложить все усилия, - отметила омбудсмен. - Здесь не может быть завтра - все надо делать сегодня.

Анна Кузнецова также рассказала о письмах матерей, которые разыскивают своих детей, увезенных мужьями в ДАИШ (террористическая организация, запрещенная в РФ). Причем, речь о благополучный семьях, проживающих далеко от юга страны. Мужчины общались с террористами с помощью интернета. Она также напомнила, что с помощью всемирной паутины террористы вербуют подростков в свои организации.

В свою очередь зампред комитета Совета Федерации РФ Людмила Бокова отметила, что наряду с широкими возможностями для просвещения и обучения, интернет создает невиданные до сих пор риски угрозы жизни и здоровью детей. Она сообщила, что в верхней палате парламента идет работа по подготовке перечня информаций, наносящих вред или не отвечающих образовательным процессам. Такой перечень, при технической возможности, необходим для фильтрации контента в школах.

Сенатор обратила внимание также на недостаток родительского контроля. Так, 97 процентов родителей знают об опасностях всемирной паутины, но лишь 17 процентов реально пытаются защитить своих детей.

Как отмечали все участники конференции, в борьбе с виртуальными опасностями необходима консолидация усилий всех институтов общества - одними административными мерами проблему не решить. Так, председатель координационного совета уполномоченных по правам ребенка в ЦФО, детский омбудсмен в Калужской области Ольга Копышенкова предложила использовать для воспитания детей тоже самое поле - соцсети. "Сейчас можно воздействовать не только на уроках, - подчеркнула она, - но и там, где ребенок наиболее полно раскрывается - на страничке в соцсетях. Однако там - не на улице, а дома - он оказывается безнадзорным".

"Российская газета"

Сразу две новых школы откроются в Сургуте уже в следующем году. Речь о 32 и 33 микрорайонах. Там сейчас активно идёт строительство образовательных учреждений на 900 мест каждое. Несмотря на небольшое отставание от графика, которое было в летний период, подрядчик уверен, что сможет ввести в эксплуатацию обе школы в срок, к 2020 году.

«Сейчас подрядчик все усилия направил на устранение этих отставаний. Я думаю, что до конца года он войдет уже в плановый график работ. Школы в 32, в 33 микрорайонах — проекты аналогичные, подрядчик один и тот же, он уже, скажем так, «шишки набил» по 32 микрорайону и в 33 ему будет проще работать. Пока мы санкций никаких не применяем, мы видим тот актуальный график, который выставил подрядчик, он идет по нему и срок окончания он подтверждает», — рассказал заместитель главы г.Сургута Владимир Шмидт.

Отмечу также, что строительство как минимум ещё одной школы, в 39 микрорайоне, начнется в следующем году. Сейчас подходят к концу проектные работы. Возведение объекта будет осуществляться по концессионному соглашению. Новое образовательное учреждение станет вторым блоком 9 школы, рассчитанным на 550 мест. Отмечу, что это первая, но далеко не последняя школа, строительство которой будет вестись по концессии. До конца текущего года и в начале следующего местные власти планируют привлечь инвесторов на возведение объектов в 30А и 5А микрорайонах.

СургутинформТВ
Видео-сюжет ->

В Сургуте состоялось подведение итогов конкурса «Научись спасать жизнь», проведенного в рамках одноименного всероссийского проекта.

Как правильно обработать ожог или остановить наружное кровотечение? Какую помощь оказать тому, кто внезапно упал в обморок или начал задыхаться? Что делать, если «заработал» тепловой удар или, наоборот, обморожение? А если человек тонет или сломал руку, то как ему помочь?.. Не каждый взрослый знает ответы на эти и многие другие вопросы, и далеко не все знают простейшие приемы оказания первой помощи. Зато сургутские школьники точно знают, как спасти чью-то жизнь.

Более 260 детей и подростков из 37 образовательных организаций города приняли участие в конкурсе «Научись спасать жизнь», который проходил с мая по декабрь 2018 года среди учеников 1-8 классов. Главное задание, с которым, кстати, конкурсанты справились на отлично, заключалось в следующем: изучить механизмы оказания первой помощи и создать информационный плакат с инструкциями к действию. При этом каждый месяц тема для изучения менялась, и в общей сложности конкурсанты изучили восемь ситуаций, в которых может оказаться любой человек и к которым надо быть готовыми.

Организатором конкурса выступил Департамент образования администрации города Сургута, одним из постоянных партнеров – Центр медицинской профилактики. На торжественном мероприятии, приуроченном к подведению итогов и награждению школьников, руководитель Сургутского филиала Центра медицинской профилактики, член жюри Владимир Пидзамкив поздравил ребят и поблагодарил их за интерес к проекту «Научись спасать жизнь»: «Знания, которые вы получили за это время, обязательно пригодятся вам в жизни, и если вдруг возникнет экстренная ситуация, то вы точно будете знать, как позаботиться о пострадавших. Это доброе дело, достойное похвалы и уважения. Спасибо за ваши добрые сердца и добрые дела, и за то, что помогаете медицинским работникам спасать человеческие жизни».

БУ "Центр медицинской профилактики"

БУ "Центр медицинской профилактики" филиал в г. Сургуте

В демоверсии материалов ЕГЭ новое задание уже появилось.

Единый госэкзамен по русскому языку будет дополнен новым заданием - пунктуационным анализом текста, сообщает Интерфакс со ссылкой на Рособрнадзор.

Таким образом, общее число заданий увеличено с 26 до 27. Новое задание включено в список под номером 21. Оно уже появилось в демоверсии контрольно-измерительных материалов ЕГЭ, опубликованных на сайте Федерального института педагогических измерений (ФИПИ).

В предложенном задании необходимо найти предложения, в которых тире ставится по одному и тому же пунктуационному правилу. Номера выбранных предложений выпускник должен выписать в бланк ответа.

В дальнейшем планируется несколько изменить формат отдельных заданий экзамена. Так, предполагается расширить диапазон проверки знаний об орфографии и пунктуации. По некоторым заданиям будет уточнена сложность. А в задании №27 уточнят формулировку и критерии оценки.

«Аргументы и Факты»

В федеральный список школьных учебников входит 1376 наименований. Министр образования и науки Ольга Васильева уверена, что это слишком много. Как альтернатива уже в этом году в школах появится единый учебник по истории. Возможно ли появление такого единого учебника по литературе? Спасет ли школу предложенный патриархом как главой Общества русской словесности "золотой канон" русской и зарубежной классики? Стоит или не стоит резко отменять ЕГЭ?

Об этом наш разговор с писателем и телеведущим, профессором Высшей школы экономики Александром Архангельским, который вместе с директором подмосковной гимназии Татьяной Смирновой подготовил линейку учебников по литературе для 5-11 классов.

Как вы выбирали произведения для своих учебников? Не каждый решится предложить семиклассникам почитать отрывки из произведений Ивана Шмелева, Татьяны Толстой, Захара Прилепина... Не каждый на это решится.

Александр Архангельский: За классику обидно? Но классика не спускается с неба. Это общество договорилось, что есть определенный набор имен и произведений, которые особенно важны. Мы готовы обойтись без "Евгения Онегина"? Не готовы. А без "Капитанской дочки", без "Горя от ума", "Героя нашего времени"? Любой автор учебника, будь он авангардным или консервативным, мимо этого ядра произведений не пройдет. Другой вопрос, что еще включить в программу? Здесь уже согласия нет, и каждый выбирает то, что соответствует его вкусам и задачам.

Мы выбирали те произведения, по которым здесь и сейчас есть сложившийся консенсус у большинства педагогов, библиотекарей, литературных критиков. Взяли, например, отрывки из "Класса коррекции" Екатерины Мурашовой и "Сахарного ребенка" Ольги Громовой, потому что уверены, эти книги очень важны для современного подростка.

Изучать Татьяну Толстую в 7 классе, конечно, рано. Но когда семиклассники традиционно читают "Детство" Льва Николаевича Толстого, почему бы не предложить им рифму из современной литературы. "Легкие миры" Татьяны Толстой, они очень рифмуются с Толстым. То же и с Евгением Водолазкиным - отрывок из "Лавра" сам просится в сравнительный подверст к "Тристану и Изольде" и "Петру и Февронии". Не знаю, будут ли читать Толстую и Водолазкина через 50 лет, проверка временем проходит по своим законам. Но очевидно, что ребенку проще понимать классические произведения через современную литературу. То же "Слово о полку Игореве" современному школьнику сложно прочитать, тем более понять. Но есть рассказ Шукшина "Экзамен", в котором старый профессор принимает экзамен у молодого фронтовика как раз по "Слову о полку Игореве". Молодой человек плохо знает текст, но лучше профессора понимает, в чем смысл этого произведения, потому что сам был в плену.

"Война и мир" - стопроцентная классика, но периодически его предлагают убрать из школьной программы - слишком длинный роман, не прочтут.

Александр Архангельский: Я бы больше доверял учителю, предоставив ему право выбора. Представить школу, в которой прошли бы мимо "Войны и мира", я не могу, но в одной школе его прочитают целиком, а в другой - отрывками. Лучше так, чем никак. А разве легче школьнику прочитать и понять маленький текст "Капитанской дочки"? Язык меняется. И каждому следующему поколению все чаще приходится залезать в примечания. А как быть с "Преступлением и наказанием", Достоевского же тоже предлагали исключить? Но это же одно из любимых произведений школьников. Написано, может, сложновато. Но они и не читают все слова подряд, а вихрем проносятся по тексту. И увлеченно спорят о прочитанном, потому что то, о чем писал Достоевский, созвучно их собственным мыслям и переживаниям.

Представить школу, в которой прошли бы мимо "Войны и мира", невозможно. Где-то осилят целиком, а где-то - частями
Учитель литературы одной из столичных гимназий рассказывал, что дети с удовольствием писали итоговое сочинение по "Гарри Поттеру" и "Властелину колец"...

Александр Архангельский: "Властелин колец", на мой взгляд, - большая литература. На счет "Гарри Поттера" не уверен. Но "Гарри Поттер" - для целого поколения очень важная книжка. Мы можем относиться к ней как угодно, но игнорировать ее мы не можем. Предложите, например, детям написать пародию на эту книгу. Живое, интересное задание, и нет претензий на то, что "Гарри Поттер" равен Пушкину или Вальтеру Скотту. Легкая ирония никогда не помешает, особенно в школе.

В предисловии к учебнику для 5 класса вы говорите, что преподавание литературы - это часть эстетического воспитания. Всего лишь?

Александр Архангельский: Есть большой соблазн использовать литературу в школе как набор иллюстраций к таким вещам, как идеология, патриотизм, этика... Это все бесспорно важно, но это не литература. Опасно впадать и в другую, эстетическую крайность. Если мы начнем выковыривать метафоры, сравнения и образы, как изюм из булки, от литературы ничего не остается. Литература как воронка всасывает в себя идеи, идеалы, картину жизни, историческую эпоху, патриотические представления людей, а иногда и спор с любимым Отечеством, как у Лермонтова: "Люблю я Родину, но странною любовью". Поэтому это именно эстетическое воспитание.

В ваших учебниках много творческих заданий. А хватит ли учителю времени, ведь у него есть образовательный стандарт и всего 45 минут?

Александр Архангельский: Именно поэтому список обязательной литературы должен быть не слишком большим. Хотя вопрос должен звучать иначе: как вообще учиться в современной школе? Поурочная система была придумана для того, чтобы научить людей читать и писать. Сегодня эта задача в целом решена, а система осталась. Вот мы и мечемся. Знаю школы, где практикуют методику перевернутого урока. Когда ученик сам изучает дома новый материал, а в классе задает вопросы, закрепляет пройденное. Придумать можно что угодно, но одновременно нужно готовить качественное методическое сопровождение для учителей. Хотите, чтобы учитель включился в процесс, расскажите и научите, как. Учителя, уверяю вас, быстро и охотно учатся.

ЕГЭ по литературе готовится к очередным переменам. Но станет ли от этого лучше ученикам и учителям?

Александр Архангельский: Я был против ЕГЭ в его современном виде, но если экзамен отменить, станет еще хуже. Сейчас говорят о том, чтобы вернуть в экзамен устную часть. Я за. Но кто и как будет оценивать устные размышления ученика о прочитанном? Ответа у меня нет. Но могу сразу сказать, идеального решения не будет. Поставите ли вы задачу писать сочинение о жизненной ситуации с привлечением литературного материала или же анализировать литературное произведение с привлечением жизненного материала, все равно упретесь в барьеры. Вся русская литература основана на сложности и неразрешимости жизненных проблем. Поэтому, дорогой ученик, ты никогда не получишь правильного ответа в конце учебника по литературе. Как не получишь его и в учебнике жизни. И запихнуть литературу в систему правильных-неправильных ответов тоже не получится. Все остальное обсуждаемо.

Много говорят о том, что нужно поменять в школе, но не кажется ли вам, что не менее важно поменять что-то и в головах у родителей?

Александр Архангельский: Родителей надо обязательно готовить. И к инклюзивному образованию, и к правильному отношению к чтению. Я очень люблю читать, но (говорю боязливо и шепотом) есть вещи поважнее. Например, связь между людьми. Чаще разговаривайте с детьми. Читайте вместе с ними. И не только в начальной школе. Станьте альтернативой школе. Давай договоримся, ты выучишь это обязательное стихотворение, а потом мы почитаем с тобой то, что ты выберешь. Не бойтесь, если дети читают плохие книги. В читательской жизни моих детей сыграла роль серия романов про котов-воителей. А на меня в детстве оказала необъяснимое влияние трилогия "Васек Трубачев и его товарищи" Валентины Осеевой. Большой литературой это вряд ли назовешь.

Кстати

Совет родителям от Александра Архангельского

Опросы показывают, что в России дети до 10 лет читают больше и лучше, чем их западные сверстники. А после 10 и лет до 14-15 провал. Подъем начинается только в 18-19 лет и так лет до 27, когда уже появляются свои семьи и становится не до чтения. Дело в том, что родители дают детям читать те книги, которые сами читали в детстве. Лет до 10 ребенок покорно это читает. А потом у него проявляется собственное я. И он хочет читать про таких же мальчиков и девочек, как он сам, на понятном современном языке. А родители настойчиво предлагают ему "классику". Не знаете хороших современных писателей, зайдите на сайт Библиогид, который открыла Российская государственная детская библиотека. Там оцифровано более 500 детских и подростковых книг, которые можно читать абсолютно бесплатно. А еще здесь собраны списки и рекомендации.

Комментарий

Галина Пономарева, завотделом "Музей-квартира Ф.М. Достоевского" Государственного литературного музея:

- Достоевского исключать из школьной программы нельзя. Но можно рекомендовать учителю самому выбирать произведения. Я бы выбрала "Преступление и наказание". Разве философская мысль "Тварь я дрожащая или право имею?" сложна для подростка в 16 лет? Но к чтению Достоевского ученика нужно готовить. Я за то, чтобы учителя давали детям на лето короткий, но реальный список литературы: "Слово о полку Игореве", Фонвизин, Крылов, Радищев, Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Гоголь, Тургенев, Гончаров, Некрасов. Обязательно "Война и мир" и "Тихий Дон". Что-то из Солженицына, Распутина, Маяковского...

Екатерина Баркина, учитель русского языка и литературы школы N1269:

- Из школьной программы ребятам даются труднее всего "Муму" Тургенева, "Миргород" Гоголя, "Тарас Бульба" Гоголя, "История одного города" Салтыкова-Щедрина, "В дурном обществе" Короленко. А с удовольствием читают: Булгакова, Маяковского, Блока, Мандельштама, Цветаеву, Замятина.

"Российская газета"

По федеральному законодательству в образовании обязательные домашние задания не предусмотрены, они относятся к компетенции конкретной образовательной организации и самого педагога.

У челябинского второклассника Ильи Ганькина есть собственная комната, а в ней – три ящика игрушек. Есть несколько наборов конструкторов и паззлов, лото, домино, шашки и куча прочих развивающих игр. А ещё он очень любит рисовать. Естественно, в свободное от уроков время. Вот только этого времени для рисования и игр у него совсем нет.

«Так сложились обстоятельства, что мы вынуждены пользоваться услугами «продлёнки» в школе, - оправдывается мама Ильи Анжелика. – Дело в том, что мы с мужем работаем с утра до вечера, а бабушек, которые могли бы забирать Илью со школы после первой смены, у нас нет. В рамках продлёнки делать уроки он не успевает. Впрочем, учитель на этом и не настаивает, говорит, что ей платят не за выполнение уроков с детьми, а просто за присмотр за ними. Вот и получается, что приходим мы домой где-то в семь вечера, быстренько ужинаем и садимся выполнять домашние задания. Как правило, это 4-5 упражнений по математике, различные опыты по окружающему миру, а через день задают мини-сочинения по литературе. Недавно открыли «окружайку», а там нужно испечь блинчики и венский бисквит, и записать алгоритм рецептов в рабочую тетрадь. А сын, между прочим, уже еле сидит, глаза у него закрываются! И как жить при таком раскладе?!»

Уроки не предусмотрены

Оказывается, по федеральному законодательству в образовании обязательные домашние задания не предусмотрены. Ни для какого класса! Они относятся к компетенции конкретной образовательной организации и самого педагога.

«Но с точки зрения педагогов, домашние задания необходимы, - говорит начальник отдела начального, основного и среднего общего образования Минобрнауки Челябинской области Михаил Елагин, - это и закрепление материала, и развитие определённых навыков. У нас есть СанПины, где чётко определён объём домашних заданий: у 2-3 классов – выполнение домашних заданий должно составлять не более 1,5 часа, у 4-5 - 2 часа, у 6-8 - 2,5 часа, у 9-11 - 3,5 часа. Есть минимальный уровень для всех ребят, есть дополнительные задания для более сильных ребят и есть творческие задания для увлечённых. А невероятный перегруз, о котором сегодня говорят родители, это нарушение правил. Значит, надо жаловаться директору образовательного учреждения».

Пятёрки за несамостоятельность

Мама школьницы Елена Скачко (к сожалению, город проживания неизвестен) опубликовала в Facebook «крик души», который был поддержан очень многими родителями: запись набрала более 2000 перепостов и более 500 комментариев.

«Да, я плохая мать! - пишет она. - Я не хочу по вечерам делать с ребенком уроки. Вечером мы приезжаем домой уставшие. С желанием пообщаться, поужинать и даже - грех какой - посмотреть кино или почитать книгу. Но нет, нужно делать домашнее задание. Дочь их делать не хочет. А я не могу стоять над её головой и гавкать, как деревенская собака на проезжающие машины. Потому что я много работаю. Потому что я устаю. Потому что я не помню математику за восьмой класс. Потому что мне надо сварить гречку на утро и поджарить сырники. Потому что мне надо погладить по голове мужа. Потому что вечер – это время для радости, а не для скандала!»

«То, что крик души этой женщины нашёл такой отклик у других родителей, говорит о многом, - уверена председатель ЧРООО «Родительское всероссийское сопротивление» Екатерина Забачёва. – Ни у нас с вами, ни у наших родителей в их школьное время не было проблем с выполнением домашнего задания. Значит, что-то пошло не так, значит, система образования дала сбой».

Однако многие учителя всё-таки ставят этот сбой в вину родителям, которые непременно желают контролировать выполнение уроков и тем самым лишают своего ребёнка самостоятельности в этом деле.

«Многие взрослые велят детям дожидаться их с работы, чтобы сделать уроки вместе, - констатирует факт декан факультета подготовки учителей начальных классов ЮУрГГПУ (ЧГПУ), кандидат педагогических наук, доцент Наталья Лукиных. - Но во сколько сегодня современные родители приходят домой? Поздним вечером. Причём сначала они сделают кучу звонков, просмотрят соцсети, решат массу дел и только потом перейдут к урокам. Само собой, вслух выражается отношение к урокам, ребёнок, который уже очень хочет спать, становится свидетелем полемики между родителями, что не добавляет положительных эмоций по отношению к школе. До этого времени школьник бы уже мог сделать уроки сам, возможно не так успешно, но это были бы его успехи, его достижения!»

Мы и финны

Печально, но факт: уже в начальной школе детей начинают грузить сложной терминологией. Какой первоклассник в состоянии запомнить, что прямая - это бесконечная, состоящая из бесконечного количества точек, соединённых между собой, не имеющая начала и конца? Кто из второклассников может отыскать синтагмы в стихотворных строфах?

«Нарушается принцип от простого к сложному! – сетует Забачёва. - Маленький ребёнок сначала всё ест руками, потом осваивает ложку и только потом ему дают вилку и нож. При нынешнем подходе почему бы детям с рождения сразу не выдать весь спектр столовых приборов?..»

«Когда-то все мы учились по одной системе, она называлась традиционной системой образования, - вспоминает Лукиных. – Учились достаточно успешно, получали приличные аттестаты с медалями, и гулять успевали. Но всё изменилось. Сегодня мы имеем очень много разных образовательных систем, за каждой стоит книгоиздатель, а это серьёзный бизнес. Самое интересное, что многие родители выбирают конкретные системы, стремясь отдать своё чадо именно в эту систему, они готовы обивать пороги школ не по прописке, стоять в очередях. Чем они при этом руководствуются, сказать сложно: ведь даже мы, специалисты, и то до конца не понимаем каких-то моментов в разных образовательных системах! Значит, они делают осознанный выбор и, видимо, понимают, на что обрекают ребёнка, отдав его в ту или иную школу, к тому или иному педагогу. Откуда же тогда жалобы?!.»

Взгляд изнутри

Марс Вахидов, преподаватель химии, руководитель ресурсного центра «Химия плюс» МАОУ лицея № 77

Ратуя за абсолютную отмену домашних заданий в школах, многие родители приводят в пример финскую систему образования. Но нас нельзя сравнивать с финнами! Наша система образования ориентирована на фундаментальность знаний. У нас другие традиции, «мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Перегруз детей, о котором сегодня столько говорят и пишут, идёт от перегруза учителя, от перегруза школы. Вы посмотрите, сколько сегодня экспертиз и проверок! А ведь все эти ЕГЭ, НИКО (национальные исследования качества образования – Прим. ред.) и ВПР (всероссийские проверочные работы) не дают нам спокойно работать! На прошлой неделе все второклассники и пятиклассники писали ВПР по русскому языку. Нам успокаивали, мол, ВПР – это не экспертиза. Но де-факто по этой ВПР нас оценивают и родители, и руководители. И подвести мы не можем ни тех, ни других. Вопрос качества знаний с нас никто не снимал! Условия таковы, что мы вынуждены задавать уроки. Поэтому наш минимум далеко за пределами максимума.

Мнение

Ирина Рузаева, директор ГБОУ «Челябинский областной многопрофильный лицей-интернат для одаренных детей»

Делать уроки – это обязанность детей, а не родителей. Дети должны уметь самоорганизовываться. Современные родители очень амбициозны: они стремятся устроить ребёнка в престижную школу, дать ему на вечер три-четыре секции, и таким образом расписать его жизнь по минуткам. Я бы посоветовала отмести амбиции в сторону, разобраться, что ребёнку действительно нужно и уже, исходя из этого, оптимизировать его свободное время. Никто не знает вашего ребёнка лучше вас. И это ненормально, когда вечер становится не спокойным семейным времяпровождением, а накалом страстей. Вечером вы должны разговаривать по душам, обсуждать проблемы взаимоотношений ребёнка со сверстниками и т.п.

Что делать после школы?

Несколько лет назад региональный минобр разработал специальную памятку для родителей, касающуюся времяпровождения ребёнка после школы. Она состоит из трёх пунктов:

• после прихода ребёнка любого возраста из школы, он должен пообедать и 1,5-2 часа отдохнуть (не за компьютером!);
• приступая к урокам, нужно определить последовательность их выполнения (сначала следует выполнить самые сложные задания);
• после выполнения уроков необходима прогулка на свежем воздухе не менее одного часа.

«Аргументы и Факты»

Всероссийские проверочные работы (ВПР) в апреле-мае 2017 года напишут более 2,5 миллионов учащихся. В исследованиях, организованных Федеральной службой по надзору в сфере образования и науки, примут участие почти 40 тысяч школ из всех регионов страны. В 2017 году участие в ВПР в 4-х классах является обязательным, в 5-х, 11-х классах, а также в 10-х классах (предмет «география») – по решению школы.

Начнутся ВПР 18 апреля, в этот день ученики 4 классов почти 40 тысяч российских школ всех регионов страны пишут диктант – первую часть ВПР по русскому языку. 20 апреля им предстоит выполнить вторую часть работы, состоящую из 12 заданий, которые, в частности, проверят умение распознавать и формулировать основную мысль текста, составлять план прочитанного в письменной форме, задавать вопрос и пересказывать информацию, подбирать синонимы.

Также 18 апреля проверочную работу по русскому языку будут выполнять ученики 5-х классов. Работа включает в себя 8 заданий, на ее выполнение отводится 45 минут. Задания ВПР проверяют владение нормами правописания, умение производить фонетический, морфемный, морфологический и синтаксический разбор, ориентироваться в содержании текста, соблюдать нормы построения предложения и словоупотребления.

Уже завтра, 19 апреля, ВПР по географии в режиме апробации предстоит писать ученикам 10-х и 11-х классов.

Всего за период апреля-мая текущего года в 4-х классах школьники напишут работы по русскому языку, математике, окружающему миру, пятиклассники – по русскому, математике, истории, биологии, ученики 10 классов – географию, выпускники 11 классов – физику, химию, биологию, историю и географию.

Обучающиеся выполняют ВПР в школах по месту обучения, работы проводятся учителями, работающими с данным классом. На выполнение проверочной работы отводится один или два урока в зависимости от класса и предмета.

Всероссийские проверочные работы (ВПР) – это итоговые контрольные работы, организованные по отдельным учебным предметам для оценки уровня подготовки школьников с учетом требований Федерального государственного образовательного стандарта. ВПР не являются аналогом государственной итоговой аттестации. Они проводятся на региональном или школьном уровне.

Результаты ВПР могут использоваться для формирования программ развития образования на уровне муниципалитетов, регионов и в целом по стране, для совершенствования методики преподавания предметов в конкретных школах, а также для индивидуальной работы с учащимися по устранению имеющихся пробелов в знаниях. Работы выполняются по заданиям, разработанным на федеральном уровне, и проверяются по единым критериям.

Расписание ВПР:

Правительство Тюменской области

Примерно 2,5 тысячи школ показали необъективные результаты всероссийских проверочных работ (ВПР). Это на 200 школ меньше, чем в прошлом году, сообщили в Рособрнадзоре.

Что такое ВПР? По сути, это итоговые контрольные, которые проходят по всей стране по единому расписанию и единым бланкам. В 2019 году ВПР написали более 6 миллионов учеников.

Проверочные прошли в 4-х, 5-х, 6-х, 7-х и 11-х классах в более чем 40 тысячах школ. Предметов было несколько - от математики до окружающего мира.

Результаты? Статистический анализ выявил: 2,5 тысячи школ выдали необъективные оценки. Причем 212 школ показывают их уже три года подряд.

"К школам с необъективными результатами ВПР мы проявляем пристальное внимание, - отметил руководитель Рособрнадзора Сергей Кравцов. - Рособрнадзор обращает внимание регионального руководства на необходимость работы с такими школами. Эта работа постепенно дает результат".

Как специалисты ведомства понимают, что школа сработала нечестно? Аналитики фиксируют завышенные значения среднего балла ВПР, несоответствие результатов ВПР и школьных отметок, резкое возрастание или резкое падение результатов одной параллели от одного класса к другому. При этом, если школа действительно очень сильная и показывает стабильно высокий результат, подтвержденный региональными координаторами ВПР, она в "необъективный" список не попадает.

Кстати

Перечень школ с необъективными результатами ВПР-2019 опубликован на сайте Федерального института оценки качества образования (ФИОКО). Информация о таких школах с указанием предметов и классов также направлена в региональные министерства образования.

"Российская газета"

В 2018 году произошел рекордный прирост числа участников ЕГЭ по информатике. Как сообщает пресс-служба Рособрнадзора, эксперты связывают эту тенденцию с процессами цифрового преобразования экономики страны. Это подтверждает и то, что в целом выпускники, которые выбирают информатику, показывают по этому предмету действительно хорошие знания.

Но без ошибок, конечно, тоже не обходится. Специалисты Федерального института педагогических измерений провели анализ работ ЕГЭ-2018 и выделили основные "слабые места", на которые выпускникам следует обратить внимание при подготовке к экзамену.

Успешнее всего участники ЕГЭ справились с задачами, требующими умения представлять и считывать данные в разных типах информационных моделей (схемы, карты, таблицы, графики и формулы), прочесть фрагмент программы не языке программирования и исправить допущенные ошибки. Также анализ показал, что школьники неплохо знают позиционные системы счисления, двоичное представление информации в памяти компьютера, технологию обработки информации в электронных таблицах, основные конструкции языка программирования, понятия переменной и оператора присваивания.

А вот задачки, для выполнения которых нужно уметь определить необходимый объем памяти для хранения графической информации, вызвали трудности. Также нередки ошибки в заданиях на анализ алгоритмов и программ, построение и преобразование логических выражений.

"Ошибки многих участников нередко связаны не с пробелами в знаниях, а с недостаточной внимательностью, неспособностью адекватно понять текст задания, проанализировать свое решение и исправить допущенные ошибки", - рассказали эксперты ФИПИ.

На чем еще сосредоточить усилия при подготовке? Эксперты советуют потренироваться в написании программ для решения задач средней сложности: конкретные примеры таких задачек выложены в демонстрационных вариантах ЕГЭ на сайте Федерального института педагогических измерений.

"Российская газета"

Вооруженные нападения на школьников в Перми и Бурятии и убийство студентки ВШЭ, совершенное студентом Бауманки, всколыхнули общество. В чем причина подростковой и молодежной агрессии, стало ли больше психически нестабильных людей и что можно сделать прямо сейчас, чтобы не допустить очередной трагедии? Эти вопросы на круглом столе в «Известиях» обсудили психиатры, психологи, социологи, юристы и педагоги.

Психическая нестабильность

«Известия»: Что стоит за агрессией подростков и их деструктивным поведением — социальные причины, протест или же просто нездоровая психика?

Зураб Кекелидзе, генеральный директор ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России, главный внештатный специалист психиатр Минздрава РФ: Безусловно, то, что произошло в Перми и Бурятии, связано с психическим состоянием нападавших. Но здесь нужно говорить не только о состоянии конкретного человека, но и о ситуации в целом.

Воспитание ребенка должно быть системой, а разрыв всегда ведет к печальным последствиям. Есть различные типы личности — они давно описаны. Часть людей легко внушаемы, управляемы, другие, наоборот, стараются манипулировать другими людьми. И общество в целом должно стараться управлять поведением подростков и молодых людей. Надо создавать в школе и за ее пределами такую систему, чтобы на первом месте были человеческие ценности. Это и называется воспитанием — не только домашним, но и школьным, общественным.

Анатолий Кучерена, адвокат, председатель общественного совета при МВД РФ: Иногда складывается впечатление, что мы находимся в неком хаосе. Посмотрите, как живет муравьиное сообщество, кто какую функцию выполняет, что такое муравьиная семья. Там всё четко структурировано и иерархично. Можно кивать на несовершенные законы, несовершенную власть. Но это второстепенно. Главное — среда, в которую помещен ребенок. Первое, что он видит, — это мама и папа, если это полная семья. Обычаи, привычки, традиции, разговоры — всё это он впитывает как губка. Если в семье есть негатив, грубость, раздражение, не соблюдаются нормы приличия, со временем ребенок начнет демонстрировать повадки членов семьи.

Но это касается не только семьи. Посмотрите, кто в школах стоит на проходной, послушайте, как они разговаривают: «Ты что делаешь? Ты куда пошел?» Это сотрудники ЧОПов. Я понимаю, что других у нас нет, но почему нельзя говорить то же самое, но с улыбкой. Детей, заходящих в школу, должны встречать дружелюбные люди, не должно быть раздраженности, потому что это в любом случае влияет на поведение подростка.

А еще общество, учителя, родительские комитеты должны принять как данность, что есть определенный процент детей с психическими отклонениями. И надо думать, как с ними работать.

Мария Новикова, психолог, научный сотрудник лаборатории асоциального поведения Института образования ВШЭ: Культура кулака и иерархия, в которой прав тот, кто находится выше, есть везде в обществе. Школа как институт этого общества сейчас воспроизводит такую систему отношений.

Из семьи действительно идет многое. Исследования показывают, что среди детей, которые в школе травят одноклассников, большинство воспитывается в семьях, где присутствует насилие, причем необязательно физическое. В таких семьях «главный» имеет право давить на зависимых от него, и у них нет права голоса или защиты своей позиции. Ребенок видит, что мать зависима от отца и часто становится объектом его нападок, что мать срывается на старших детях, старшие срываются на младших. И он находит себе объект для нападения в школе. В отличие от простой агрессии травля — это всегда нападки на того, кто слабее тебя.

Яков Турбовской, педагог, эксперт по подростковой преступности: Когда я пытался выяснить причины детской преступности, то обнаружил, что в школе, где учится 800–1000 человек, есть 5–6 таких детей. Это ничтожный процент, правда? И школа, как правило, отчитывалась так: «Недосмотрели, упустили, грубо поговорили, не того дежурным поставили». Мало того, матери и педагоги объясняли произошедшее исключительно самой ситуацией: «Так сложилось и так получилось».

Я объездил все детские колонии от Чукотки до Калининграда. Удивительная вещь: когда в колонии сидит 500, 600, 1000 человек, выясняется, что у малолетних преступников есть схожие типологические характеристики.

Например, из тысячи осужденных подростков 97 характеризуются плохой успеваемостью в школе. Это значит, что у ребенка заниженная самооценка, он ищет среду, где иначе себя ведут и оценивают, где он по-другому может себя представить. Плохая успеваемость в школе — это социальный фактор формирования личности.

Более того, я из колонии посмотрел на работу школы, и выяснилось, что школа формирует детей, потенциально готовых к преступной деятельности. Ребенок приходит в школу, хочет учиться, но через два года желание у него пропадает. А человек, который не хочет учиться, потенциально готов к противоправным действиям.

«Известия»: Значит, к каждому ребенку нужен индивидуальный подход?

Яков Турбовской: Да. Но невозможно обеспечить индивидуальный подход учителя к ученику, не обеспечив индивидуального подхода к учителю. Мы ни одного учителя индивидуально не формируем: сдал экзамены — учитель. Да какой он учитель? Он не умеет дисциплину держать, отношения строить. Правительство до сих пор не может осознать, что не экономика определяет бытие народа, а образование и культура. Отсюда вытекает самая главная вещь. Мы пытаемся сэкономить на том, на чем экономить нельзя.

«Известия»: Стало ли в подростковой среде больше психически нестабильных детей?

Яков Турбовской: Конечно!

Зураб Кекелидзе: Да. И объясню причины этого. Если говорить системно, то забота о ребенке должна начинаться за месяц до подачи родителями заявления в загс.

Но по статистике 18% курящих женщин, узнав о беременности, не бросают курить, и дети рождаются с никотиновой зависимостью. В женских консультациях должны быть дни, которые касаются мужчин. Знания женщин о мужчинах и мужчин о женщинах просто дремучи. Суррогатное материнство — отдельная проблема, потому что суррогатная мать в первую очередь хочет заработать. Через пять лет после того, как мы соприкоснулись с этой проблемой, мы поняли, что давать им деньги на пропитание не следует — нужно приносить готовые скоропортящиеся продукты, потому что они на еде экономят! Следовательно, страдает плод. Он для нее — лишь способ заработать деньги.

То же самое касается донорских яйцеклеток и спермы. Никто ведь серьезно не интересуется наследственностью доноров.

Психиатры и неврологи говорят, что достижения акушерства и гинекологии — это их головная боль. Научились выхаживать 600-граммовых детей, работают сердце и легкие. Но при искусственном оплодотворении формирование нервной системы происходит вне утробы матери, что имеет свои последствия.

От нуля и старше

«Известия»: Можно ли как-то снизить процент психически нездоровых детей?

Зураб Кекелидзе: Сейчас психиатр осматривает ребенка профилактически с трехлетнего возраста, до трех лет — невролог. Но есть расстройства, которые видны с первого года жизни. Поэтому нужно, чтобы профилактические осмотры психиатра были и в раннем возрасте.

Помимо этого, в детском саду обязательно нужен психолог. Если у ребенка есть определенные отклонения, нужен совершенно другой подход в воспитании. Психолог в детском саду должен наблюдать за детьми, за их поведением: играет один, играет с другими — масса факторов, которые обязательно надо учитывать.

Мы сейчас стараемся ввести в школе предмет «психология». Лет 10 назад мы собирали директоров школ ЦАО Москвы. Я спросил, с какого года нужен такой предмет. Я предполагал, что с пятого. Они сказали: «Нет, с третьего». «Траву» приносят в четвертом, а то и еще раньше.

«Известия»: Когда уроки психологии появятся в школьной программе?

Зураб Кекелидзе: Наш центр уже написал учебники по психологии с 3-го по 11-й класс. Есть рабочие тетради для учеников с вопросами и ответами. Всё передано в Российскую академию образования и детскому омбудсмену Анне Кузнецовой на рецензирование. К концу февраля мы рассчитываем получить рецензию, чтобы внести правки. После этого мы намереваемся отдать пособия в Минобразования. А уже после оценки Минобра можно будет внедрять. Но ведь еще нужны те, кто будет обучать. И для них тоже нужны учебники. Это мы будем делать совместно с Минобром.

Написана и другая программа — для курсов повышения квалификации учителя раз в пять лет. Всё это нуждается во внедрении. В школе должны быть люди, которые будут помогать ребенку взрослеть.

Яков Турбовской: Произошло страшное событие — ученики порубили друг друга. Что еще должно произойти, чтобы кричали: «Караул, пора что-то делать!» Я согласен с тем, что вы предлагаете.

«Известия»: В необходимости психологов никто не сомневается. Но, возможно, подростки отказались бы от вооруженных нападений, если бы знали о юридических последствиях.

Анатолий Кучерена: К тому, что мы видим сегодня, приводит страшнейший правовой нигилизм и правовая неграмотность. Все беды в нашем обществе — от самого низа до самого верха — из-за того, что мало кто разбирается даже в элементарных вопросах. В рамках работы общественного совета при МВД России мы проводили встречи со школьниками и учителями на предмет знания Конституции.

«Известия»: И каков уровень?

Анатолий Кучерена: Конечно, они готовились, но уровень их знаний — это действительно проблема. Это касается не только учеников — это касается всех. За свою профессиональную деятельность я провел немало дел и могу сказать, что человек терпит поражение только потому, что он не знает своих прав. Это касается и уголовных, и гражданско-правовых дел. Он не знает, что и как сказать, как себя защитить от оппонента.

«Известия»: Сейчас во многих регионах из-за сокращений в системе МВД исчезает должность инспекторов по делам несовершеннолетних. Нехватка инспекторов могла стать одной из причин нападений?

Анатолий Кучерена: Понятно, что инспектор выполняет профилактическую функцию, но постановка на учет не всегда справедлива, и возникает протест. Мы разбирались в некоторых ситуациях, когда несовершеннолетнего ставят на учет, потому что он залез на какую-то трубу. Это тоже неправильно. Я не считаю, что нужно сокращать инспекторов по делам несовершеннолетних, потому что они выполняют важную миссию. Но они тоже в непростом положении. Инспекторы говорят: «Как мы пойдем в семью? Кто нас пустит? Как мы можем что-то предотвратить?» Здесь комплекс проблем и нужен системный подход.

Можно ли было избежать трагедии?

«Известия»: Если бы в этих школах — в Улан-Удэ и Перми — были качественные профессиональные психологи, они бы могли предотвратить нападения?

Мария Новикова: Статистика показывает, что около 3/4 «школьных стрелков» по всему миру являлись жертвами травли или школьного буллинга, достаточно длительного и жесткого. Эту тему мы как педагоги, психологи и представители сопредельных профессий не можем не затрагивать. В школе она сейчас стоит очень остро.

В Институте образования НИУ ВШЭ буквально месяц назад закончили собирать данные исследования по регионам. Среди 1,5 тыс. опрошенных ни разу с травлей в качестве жертвы не сталкивались только 30%. 2/3 с этим сталкиваются, кто-то чаще, кто-то реже.

Мне было бы странно говорить, что психологи в школах не смогли бы исправить ситуации. Но здесь предполагается работа психолога, очень отличная от той, которую мы имеем в системе образования. К сожалению, несколько лет назад должность психолога перестала быть необходимой в штате школ. В школе Улан-Удэ его не было. Но даже если психолог есть, то, как правило, на него приходится более чем 1 тыс. детей.

Что он может сделать даже при самой высокой квалификации? Помимо всего прочего, у него много бумажной административной работы. В итоге он проводит тестирование в начале года, тестирование в конце года и делится результатами с родителями на собраниях. Бывает, что никуда дальше эти результаты даже не идут.

В мире существуют эффективные программы по работе с травлей на уровне школы, со школьным насилием. Они охватывают все элементы школьного сообщества, работу с родителями, с учителями, что тоже очень важно.

«Известия»: Появятся ли такие программы в российских школах?

Мария Новикова: Мы очень надеемся, что антибуллинговые программы будут введены в ближайшее время. Они работают во многих странах, в Скандинавии уже 30 лет.

Российская программа сейчас на этапе разработки. Нельзя взять иностранную и механически перетащить. Мы должны проводить исследования по всей России, должны понимать, на чем концентрироваться. Очень надеюсь, что в ближайшие два года наши программы начнут работать.

Говорить и показывать

«Известия»: Надо ли говорить о нападениях в школах? Есть мнение, что чем больше это обсуждают в СМИ, тем выше риск, что трагедия повторится.

Зураб Кекелидзе: Каждый год в Институте имени Сербского в День психического здоровья мы проводим семинары для СМИ. Общество реагирует на такие трагедии в зависимости от того, как освещаются события. Никто не говорит, что нужно говорить неправду, категорически нет. Но есть понятие «щадящий». Очень важно, как всё подается. Ведь кто-то захочет и повторить.

Яков Турбовской: Есть еще одна причина происходящего. С экрана телевизора кровь льется бесконечно, цена человеческой жизни стала ничтожной. В какие игры играют наши дети? Куда мы движемся, какое общество строим, чего хотим, чем гордимся? У нас нет ни одного педагога сегодня, чье имя было бы значимым для всего народа. За 20 лет мы не создали произведений искусства о герое нашего времени. Да и кто этот герой? Школа проигрывает телевидению. Мы не можем ему противостоять. Я не перестаю кричать, что нужно системное решение. Государство должно вмешаться. Ругаться нельзя, курить нельзя, а кровь на экране проливать — пожалуйста. Я бы очень хотел, чтобы мы видели за деревьями лес, видели, что этот конкретный случай высвечивает наше социальное неблагополучие.

Сетевой контроль

«Известия»: Могут ли вызывать агрессию определенные группы в соцсетях? Может ли виртуальное насилие превратиться в реальное?

Наталия Минаева, психолог, преподаватель Института отраслевого менеджмента (ИОМ) РАНХиГС: На мой взгляд, много времени в социальных сетях в основном проводят дети, которые недополучают чего-то в семье — того же внимания. Родителям некогда ребенка выслушать. Мама работает, занята бытовыми вопросами, папа тоже много работает или пьет. Дети в социальных сетях общаются, компенсируя недостаток любви и внимания в семье.

Я преподаю в Президентской академии психологию и психодиагностику. И могу сказать, что психологическая грамотность у нас на нуле. Ребята в 17–18 лет приходят в вуз и не знают даже основного — четырех типов темперамента человека. Когда я спрашиваю, есть ли психолог в школе, примерно 60% ребят отвечают, что психолог был и проводил профориентацию. Остальные даже не знают, что в школе есть психолог. На вопрос: «Обращались ли к школьному психологу в случае возникновения проблем?» большинство ребят отвечает отрицательно.

У меня уже взрослая дочь, она, как и большинство молодежи, время от времени общается с друзьями в сети «ВКонтакте», а потом рассказывает мне, что кроме новостей она видит в этой социальной сети фотографии со сценами насилия. Даже на взрослого человека такие фотографии оказывают крайне негативное воздействие, травмируют психику. А что тогда говорить о психике подростков? Почему никто не контролирует социальные сети?

Мария Новикова: Как только произошли нападения на школы в Перми и Бурятии, многие стали говорить, что нужно ввести вход в интернет по паспорту. Что нельзя пускать подростков в интернет раньше 15-летнего возраста. А как их можно туда не пустить?

Но я согласна, что должна быть фильтрация контента, потому что расчлененку видеть хотят далеко не все.

«Известия»: Но за один день соцсети не «очистить». Что делать родителям прямо сейчас?

Мария Новикова: Здесь опять возникает вопрос об отношениях родителей и детей. Если у них доверительные отношения, они могут разговаривать, родитель это может использовать, как бы странно это ни прозвучало, себе на пользу. Есть шанс, что ребенок придет к маме и скажет: «Я у одноклассника кое-что видел, посмотри».

Родитель должен быть готов к любой информации, к любому разговору. И может быть, тогда он успеет помочь и предотвратить трагедию. Почти всегда те, кто нападает в школах, так или иначе предупреждают заранее: иногда прямо говорят, иногда намеками.

Зураб Кекелидзе: А еще — поведением.

Мария Новикова: Когда в 1998 году была стрельба в Колумбайне, интернет был на низкой стадии развития. Но ребята, которые устроили стрельбу и потом сами застрелились, переписывались на протяжении нескольких месяцев, обсуждая подготовку к этому. Никто не придал значения.

Наши ребята тоже переписывались, в Сети были предупреждения: «Не ходи завтра в школу, мясо будет». И тоже никто на это не обратил внимания, поэтому не будем строить иллюзий в отношении себя. Хотя 20 лет прошло.

«Известия»: Зураб Ильич, вы выезжали в Пермь и Улан-Удэ. Что там было сделано не так, какие моменты упустили?

Зураб Кекелидзе: В Перми один из нападавших состоял на учете у психиатра, и никто не предполагал, что это может случиться. Речь идет не о том, как они в школу проникли, а о том, что они договорились это сделать.

Еще я спрашивал, но не получил ответа: преподается ли использование интернета как предмет в школе? Есть информатика, но что творится в интернете, какие там есть сайты, насколько я знаю, в школе никто не рассказывает. Но интернет — это отдельный мир. Обязательно нужно научить ориентироваться в нем. Можно показать дорогу, куда идти, а куда ходить нельзя.

Мария Новикова: Это нужно, поскольку существует кибербуллинг, есть множество людей со склонностью к педофилии, которые находят себе жертв в соцсетях. Ребенку необходимо сообщить простые правила. Самое главное: всё, что ты выложил в Сеть, будь то фото или слова, перестает принадлежать тебе.

Не читайте дневников

«Известия»: Каковы признаки проблемных детей?

Наталия Минаева: У них, как правило, проблемы с межличностной коммуникацией. Это может быть и гиперактивность — ребенок не может долго усидеть на месте. Или замкнутость. По поведению всегда видно.

«Известия»: Что можно посоветовать родителям и детям, как противостоять буллингу?

Мария Новикова: Больше половины родителей не знают, что их детей травят в школе. Здесь очень большую роль играет классный руководитель, важны отношения родителя с ним, чтобы можно было прийти и поговорить. Ведь в современной школе он проводит с ребенком больше времени, чем родная мама.

Еще один совет: все силы и внимание нужно направлять на то, чтобы выстроить и сохранить доверительные отношения с ребенком. Не взламывайте страницы детей в соцсетях, не читайте дневников без разрешения детей.

Идеальный вариант, к которому стоит стремиться, таков: когда заводится страница, родитель имеет право как лицо, несущее юридическую ответственность за ребенка, сказать: «Мне нужны пароли. Клянусь, что использую их только в ситуации, связанной с вопросами жизни и смерти». Бывает, что дети пропадают, и непонятно, как их искать. В этой ситуации родитель может заходить в переписки, но если у них есть просто желание следить за тем, что в жизни ребенка происходит, это уже не самый честный путь.

Крайне желательно, чтобы ребенок родителя «зафрендил». Если по каким-то причинам ребенок говорит, что это невозможно, можно попросить взрослого друга, члена семьи, с кем у ребенка доверительные отношения. Пусть он его «френдит», и если будет происходить что-то вопиющее, с точки зрения взрослого, он даст знать.

А еще для ребенка важно, насколько в семье принято говорить о переживаниях, эмоциях. Когда кому-то плохо, приходит ли он, делится, ищет ли поддержки у членов семьи.

«Известия»